К. Богемская «Наивное искусство. Павел Леонов». СПб: Дмитрий Буланин, 2005.
У истоков «леоноведения»

Этой книгой Ксения Богемская - знаток и горячий поклонник примитива - продолжает разговор о наивном искусстве, начатый ею в предыдущих публикациях. На этот раз героем повествования становится Павел Леонов, в прошлом – самодеятельный, а теперь – так сказать, «официально» признанный и вполне востребованный художник. Хотя произошедшая перемена, кажется, никак не повлияла на Леонова: он как жил в селе Меховицы под Москвой, в простом деревянном доме, в бытовой неустроенности, так и живет, являя всем своим существом образ заправского аутсайдера. Настоящего, русского аутсайдера, а не их, западного, проживающего в комфортных условиях клиники для душевнобольных, или еще хуже – работающего «под» аутсайдера. Ибо идущее в гору искусство примитива уже успело обрести устойчивый круг почитателей в лице многочисленных коллекционеров, а также свою «светскую хронику» в виде разнообразных конкурсов и показов. Кстати, на этом поприще Леонов уже отличился как минимум дважды, получив первый приз на Пятом триеннале наивного искусства в Братиславе (1997) и Гран-при на Международном конкурсе современного примитива в Морже, Швейцария (2000). Так что в кругах ценителей этого искусства Леонов уже достаточно известен.
У настоящего издания, на мой взгляд, две главные цели: рассказать об этом художнике широкому читателю (всем, кто интересуется) и заложить основы будущего «леоноведения». Потому что автор книги убеждена: 85-летний Леонов - великий русский художник. Даже без определения «наивный». А как можно доказать «великость» великого художника сегодня, сейчас, когда еще не прошло достаточно времени, чтобы это стало очевидно? Тут есть разные способы. Можно коллекционировать его работы, тем самым поддерживая его – творчески и материально. Можно его «раскручивать», показывая работы на выставках. И наконец, можно написать о нем хорошую книжку.
Первым и вторым К. Богемская занимается уже более десяти лет, причем с огромным успехом – ведь именно по ее инициативе в Морже была выставлена леоновская картина «В рай воров и мошенников не пускают», получившая первое место. А сейчас пришел черед и хорошей книжки - небольшой, но очень емкой, где было бы самое важное. Не только «родился, женился», но где были бы впечатления от общения с художником, его характер, причуды, наконец. А главное – его мир, потому что наивное искусство, как никакое другое, формируется именно миром его создателя.
Мир Леонова – это переплетение традиционного фольклорного мышления (с его прославлением красоты природы, торжеством добра и справедливости) и образов советской политической жизни, укорененных в народном сознании. Вот некоторые названия его работ: «Прием в комсомол. Комсомолки и комсомольцы пошли в школу», «В. И. Ленин. Я памятник воздвиг себе нерукотворный, к нему не зарастет народная тропа», «А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, Н. А. Крылов прибыли в село Михайловское», «Шаляпин и Русланова под гармошку народные песни исполняют», «Медведь. Диких животных привлечь к труду» (в духе советских лозунгов), «Свадьба в селе» (на обложке книги). Много у Леонова автобиографических сюжетов, а порой героями его картин становятся и сами заказчики: «Тургин А. В. и Богемская К. Г. путешествуя по морям увидели французских рыбаков», «Автор прибыл в село Вышнежерновец Орловской обл.». Иногда до Меховиц долетают и какие-то обрывки мировых общественных событий, которые тут же получают чисто леоновскую интерпретацию и в таком виде существуют в его произведениях: «Нападение Ирака на Кувет. Командование Ирака отвергло предложение США и Нато о прекращении огня против кувета. В Ирак прибыла дилигация из США, нато немедленно прекратить агрессию против Кувета» (орфография художника). А такой шедевр, как картина, демонстрирующая поливальные машины и озаглавленная «День Иван Купал. В каждом селе свои обычаи и своя техника» достоин, по-моему, того, чтобы его автора зауважали и этнографы-фольклористы.
Очень хорошо сказал М. Рогинский, у которого Леонов учился в Заочном народном университете искусств: «Он [Леонов] жил всегда в перевернутом мире, в Зазеркалье, в котором есть все – свои законы, свое небо, своя земля. Он был и есть Дон Кихот советского времени, где вместо Дульсинеи Тобосской была Советская власть, ее ложь, ее пропаганда. Но чудо, что в результате мы получили такую нежную, чистую, по-настоящему народную примитивистскую живопись». Но не меньшее чудо и то, что Леонов, в отличие от многих других самодеятельных художников, не пропал, не сгинул, а оказался в самом центре художественной жизни.